Робеспьер поначалу, видимо, колебался. Известно, что в конце марта он трижды встречался с Дантоном, последний раз — 29 числа. Внешне добрые отношения сохранялись и между Робеспьером и Демуленом (раньше они были близкими друзьями). Еще днем 30 марта их видели в Конвенте мирно беседовавшими.
Это усыпило тревогу Дантона, которого уже предупреждали о нависшей над ним опасности. Ему даже предлагали бежать, но он ответил: «Разве можно унести отечество на подошвах башмаков!» В ночь на 31 марта Дантон вместе с Демуленом, Филиппо и Делакруа был арестован.
Эта новость, мигом облетевшая Париж, породила смятение, смешанное с ужасом, хотя город уже успел насмотреться на зрелище кровавых казней. Ведь предстоял суд над одним из признанных и самых популярных вождей революции, не раз призывавшим народ на штурм бастионов старого порядка. И вот теперь этот народный трибун, чей могучий голос, как революционный набат, еще недавно звучал по всей Франции, обвинялся в предательстве, в стремлении низвергнуть ту самую республику, в учреждении которой ему принадлежала такая важная и славная роль.
Правительство не было уверено в том, что ему удастся осуществить задуманный план — устранить с политической арены руководителей дантонистской группировки.
