13 жерминаля 2 года (2 апреля 1794 года) помещении бывшей Главной палаты парижского парламента открывается заседание Революционного трибунала. Начало центрального из политических процессов, бросающего тень на предшествовавшие и последовавшие за ним судебные трагедии, на ход революции.
Президент Революционного трибунала, друг Робеспьера Марсияль Эрман, еще четверо судей и присяжные заняли свои места. В кресле общественного обвинителя, как всегда, Антуан Фукье-Тенвиль. По приказу председателя вводят обвиняемых. Всего две недели прошло со времени казни Эбера и его сторонников. Машина террора набирала обороты…
Консервативные историки расписывали жестокости Революционного трибунала, пытаясь представить их воплощением самой сущности революции. Прогрессивные историки избирали противоположный, но столь же односторонний подход. Они справедливо подчеркивали условия, в которых действовало якобинское правительство, говоря о контрреволюционных мятежах, об иностранной интервенции, и вместе с тем они лишь в общих чертах касались действий Революционного трибунала, как бы опасаясь того, что жестокие «подробности» заслонят перед читателями образ Революции. Но в результате история Трибунала стала фактической монополией консервативной историографии.
