Был отдан приказ приготовиться к отъезду. Но Неккер и Монморен добились пересмотра принятого решения. Они указывали на то, что казначейство пусто и что неурожай лишает их возможности продовольствовать сколько-нибудь значительную армию. Кроме того, они добавляли, что отъезд короля очистит сцену для герцога Орлеанского.
Людовик XVI согласился с их доводами. Он утвердил декреты со смертью в душе. Лафайет прибыл с парижской национальной гвардией к полуночи. Он явился к королю с предложением своих услуг и выражением своих сожалений, более или менее искренних. Внешние караулы во дворце были доверены парижским национальным гвардейцам, тогда как внутренние посты остались занятыми лейб-гвардией.
Утром 6-го, на рассвете, когда Лафайет прилег отдохнуть, группа парижан проникла во дворец через плохо охраняемый вход. Один лейб-гвардеец хотел отогнать их. Он выстрелил. Один человек упал на мраморном дворе. Толпа устремилась тогда на лейб-гвардейцев, которые вынуждены были отступить в свою кордегардию. Дворы и лестницы были запружены народом. Королева должна была поспешно укрыться к королю, полураздетая. Погибло много лейб-гвардейцев, и их головы были воткнуты на пики.
