Наконец, в специальной статье Национальное собрание заявило всему миру, что «французский народ отказывается вести завоевательные войны и что он никогда не употребит свои военные силы против свободы какого-либо народа». Патриоты приветствовали принятие декрета, как победу. «У нас не будет войны»,— писал Фома Линдэ по выходе из заседания. Линдэ был прав. Благодаря принятому декрету исключительное руководство внешней политикой ускользало от короля. Отныне он должен был делить его с национальным представительством.
Но если его прерогатива не потерпела еще большего ущерба, он был обязан этим Лафайету и Мирабо. Грандиозный праздник Федерации, на котором председательствовал Лафайет, ярко засвидетельствовал громадную популярность, какою он пользовался; федераты целовали ему руки, одежду, сапоги, они целовали сбрую его лошади, даже самую лошадь. Выбили медали с его изображением.
Прекрасный повод для Мирабо возбудить ревность короля к «единственному человеку, человеку провинций». Но Людовик XVI и Мария-Антуанетта тоже получили на свою долю приветственные клики провинциалов.
